Эволюция репродуктивной мотивации семьи. Часть 3

Изменение отношения к ребенку, формирование психологической потребности в детях в странах европейской культуры развивалось во взаимосвязи с ростом уровня социально-культурного развития общества. Это проявляется в увеличении значимости личностных качеств, в изменении поло-ролевых отношений. «Меняется норма супружеской жизни: супруги отказываются безоговорочно подчинять свои интересы интересам детей. …Эмоциональные устремления, сфера общения, интересы каждого из членов семьи выходят за рамки супружества» [6]. В обществе сформировались новые нормы и потребности: ценность собственной жизни,  право на свободное время,  индивидуальные интересы,  потребность избирательного общения, совместного времяпровождения,   обеспечение  возможности  самореализации каждого, автономность от социальных общностей…

То есть многие взрослые испытывают потребность в самореализации через избирательное общение (не только с родственниками и коллегами по работе), через профессиональную деятельность или самовыражение в различных увлечениях, высоком уровне здоровья и т.д. Это возможно только при наличии свободного времени и хотя   бы небольших свободных средств (не предназначенных    для обеспечения жизненных потребностей).

Естественно, меняется и отношение к ситуациям, однозначно угрожающим собственной целостности на уровне физического здоровья и свободы. В этих условиях семьи оказались под двойным прессом. Рождение и воспитание ребенка — чрезвычайно затратное явление. С одной стороны, некоторые использованные ресурсы при рождении и воспитании ребенка можно смело отнести к «невозобновимым» — здоровье, личное время, независимость и т.д. С другой стороны, и в чисто экономическом отношении ребенок потребляет значительную долю доходов семьи. Фиксирование социальной нормы на уровне одного ребенка в семье становится неизбежным. Ранее значимые стимулы постепенно нивелируются до исчезающе малых величин (в первую очередь, биологического и экономического класса). Сохраняют некоторое значение социальная норма и социальная традиция. Но преимущественное значение приобретают индивидуально-психологические стимулы. Наравне с ранее сформированными появляются и новые мотивы. Например, надежда посредством рождения ребенка укрепить отношения между супругами. Распределение ответов на анкетные опросы о причинах рождения ребенка в семье подтверждает предположение о преобладании психологической мотивации. Среди ответов типичными являются: «желание иметь ребенка другого пола», «любовь к детям», «желание иметь еще одного ребенка»; «с детьми интереснее жить»; «укрепляет семью», «сближает супругов», «ребенок — это счастье». Принципиально значимым в этой ситуации является то, что для удовлетворения индивидуально-психологической потребности в большинстве случаев достаточно одного ребенка. Изредка — двоих. Возникают и другие способы реализации психологической потребности.

Известны факты, если так можно выразиться, суррогатного удовлетворения психологической потребности — через привязанность к животным. Это позволяет, в том числе семьям с одним ребенком, поддерживать достаточно высокий уровень эмоциональности (например, потребности в открытом проявлении любви, привязанности), компенсировать несоответствие продолжительности активной жизни современного человека и периода детства одного ребенка. На сегодняшний день эти факты давно перешли из разряда экзотических в массово распространенные. С другой стороны, психологическая значимость ребенка — сравнительно недавнее историческое образование. И оно недостаточно стабильно — для различных людей характерен различный уровень психологической привязанности к детям (вплоть до полного ее отсутствия). Поэтому не стоит воспринимать сложную психологическую составляющую отношения к ребенку как биологически обусловленную, обязательную и свойственную каждому индивиду в норме. И более того, в периоды социальных катаклизмов это неустойчивое социально-культурное образование может частично ослабевать, разрушаться. В экстремальных, невыносимых условиях иногда происходит возвращение древних стереотипов низкой значимости детей. Точный механизм неизвестен, возможно, в экстремальных условиях активизируются зоны подсознания. Например, в России в период голода 1930х годов детей младшего возраста убивали и их телом кормили детей старшего возраста, ели сами. Документально подтверждено множество подобных случаев. Во многих странах с очень низким уровнем жизни практика продажи детей в рабство, в работники, в ученики сохраняется до настоящего времени. Появились и новые виды использования «ненужных» детей — хирургическими донорами (изъятие отдельных органов), профессиональными убийцами, террористами-смертниками.

При стабильных социальных условиях и улучшении условий жизни, при усложнении внутренней структуры личности психологическая мотивация развивается, усложняется. Постепенно потребность становится все более сложной, многоаспектной. Для большинства современных родителей недостаточно самого факта существования ребенка. Ребенок должен не просто быть — чтобы сохранить земли, фамилию, кормить в старости и т.д. Родители испытывают потребность не только иметь ребенка и даже не только испытывать любовь к ребенку, получать определенные эмоции, обусловленные существованием детей. Не менее важно, чтобы ребенок был близок родителям мировоззренчески и психологически. Подавляющее большинство испытывает потребность, чтобы ребенок был близок родителю по мировоззрению: системе ценностей и норм (например, принимал сходное определение добра и зла), т.е. чтобы по мере взросления ребенок оставался культурно един с родителем. Но в этом случае становится значимым еще одно условие. Единство психологического и культурного пространства можно обеспечить только через активное непосредственное участие в развитии ребенка (играть, общаться, делиться впечатлениями, оценками, обсуждать значимые моменты жизни и т.д.). Следовательно, проводить с ребенком достаточно много своего свободного личного времени (которое является невозобновимым и ограниченным ресурсом). Достаточно широко известный факт — кого вспоминал с любовью А.С. Пушкин, кому он посвящал свои стихи? — Няне, не матери. Буквально каждому, получившему российское образование, известно ее имя. И только специалисты могут назвать имя матери А.С. Пушкина… Ситуация вполне объяснимая и достаточно подробно описанная в многочисленных произведениях писателей XIX века. Большинство обеспеченных родителей видели своих детей далеко не каждый день или, в крайнем случае, утром и вечером детей допускали «поцеловать маменьке ручку». На этом общение заканчивалось, ребенок возвращался в свой мир. Кто из современных родителей сможет спокойно отнестись к такой ситуации, когда ваш ребенок любит и тоскует по «чужой тете»? Действительно, для удовлетворения психологической потребности нужен всего один ребенок — но взаимодействие с ним должно быть совершенно иного качества: эмоционально и интеллектуально насыщенным, времяемким. То есть семье, с одной стороны, достаточно 1—2 детей (этого количества достаточно для реализации психологической потребности). С другой стороны, она и не может себе позволить больше детей — слишком высокие требования предъявляет сама семья к процессу взаимодействия с ребенком и к собственному качеству жизнедеятельности.

Безусловно, эта тенденция проявляется прежде всего в технологически развитых государствах, что определяется высокими требованиями таких государств к контролю своего поведения, интеллектуальному развитию, уровню образования населения. При высоком среднем уровне образования в государстве большая часть людей имеет достаточно четко сформированные представления о норме жизнедеятельности и перспективах развития детей, осознают и оценивают свою ответственность за них и свои возможности по реализации этих норм. И в соответствии с этими представлениями на основе системы ценностей и приоритетов собственной жизни организуют свое репродуктивное поведение — чаще всего в сторону снижения числа детей в семье. Эта закономерность подтверждается статистикой мирового охвата на протяжении XX — начала XXI века. Ее можно сформулировать так: в странах с высоким уровнем качественных характеристик населения рождаемость низкая, и наоборот. Иными словами, прямой причинно-следственной связи между экономическим уровнем жизни и рождаемостью нет. Эта связь опосредована поведенческим фактором, точнее, его социокультурной составляющей.

Как следствие, возникает несовпадение приоритетов семьи и государства. За реализацию любой потребности приходится платить. В данном случае — семье, которая несет основную нагрузку на содержание и воспитание ребенка. С ростом уровня самоконтроля за репродуктивным поведением семьи становится невозможным бесконтрольное использование ее ресурсов. Часть ресурсов принадлежит только семье или личности — способность к деторождению. Другая часть ресурсов относится к «невозобновимым» — потери или затраты свободного времени членов семьи, здоровье женщины. Если государство действительно заинтересовано в рождении детей, оно неизбежно должно будет взять на себя «возобновимую» часть ресурсов. Возобновимыми ресурсами в данном случае являются единственно доступные государству, — т.е. экономические ресурсы, используемые семьей на рождение и воспитание второго и третьего ребенка. Скорее всего, государство вынуждено будет восстанавливать семье, по меньшей мере, более половины затраченных экономических ресурсов. Это неизбежно, поскольку у семьи нет потребности в третьем (а зачастую и во втором) ребенке, и если государство действительно определяет для себя приоритетность семьи с двумя и более детьми. Эта проблема стоит одинаково перед всеми технологически развитыми странами.

Другой возможности нет — или государство будет компенсировать затраты семьи на ребенка, или свои государственные дела решать иным способом. Поскольку даже экономическая компенсация в данном случае ни в коей мере полностью не возмещает затрат. И тем большая компенсация становится необходима для реализации потребности государства в людском ресурсе. Безусловно, в ближайшие десятилетия будет возрастать роль миграционной политики. Экономически выгоднее и быстрее привлечь готовый ресурс, чем его создавать как минимум в течение двух десятилетий. Собственно, всегда возможна реализация множества стратегий. Например, искусственно снижать уровень социального (и образовательного в том числе) развития населения своей или других стран (посредством войны, например).